За этот год в Гродненской области родители 39 раз обращались в милицию с просьбой найти детей, не вернувшихся домой ночевать. Во всех случаях милиция, к счастью, находила ребят. Каждый раз оказывалось, что никакого криминала в их исчезновении не было. Школьники сами принимали решение не возвращаться домой. Кто–то прятался в теплотрассах, подвалах, на чердаках и в подъездах по соседству. Кто–то решил поехать в другой город. Что же происходит с нашими детьми? Почему однажды они просто уходят из дома, меняя уют обустроенных квартир на грязный бетонный пол временных убежищ?
Недавнее исчезновение двух гродненских школьников вызвало широкий резонанс. Только спустя 4 дня после ухода 12–летнего Артема и 14–летнюю Каролину обнаружили в Минске. Дети курили на вокзале и тем самым привлекли внимание патрульных. Позже оказалось, что подростки даже не намеревались возвращаться домой. Были уверены, что в столице у них получится найти нехитрую работу для того, чтобы обустроить свой быт без родителей и школы. Мне удалось встретиться с ребятами и их мамами и поговорить по душам.
Обе семьи винят в организации побега друг дружку. Артем не впервые задерживается на улице. Частенько его ночью и даже под утро возвращала домой милиция. Но и Каролина — «путешественница» со стажем. Вместе они и раньше, бывало, загуливались до утра.
Сейчас, сидя напротив меня, ребята охотно рассказывают историю своих приключений: как спали в подъезде, положив школьные рюкзаки под голову, как попрошайничали на улицах, когда не было денег на еду, как на выпрошенные деньги покупали сосиски, хлеб, салат и конфеты. Но когда речь заходит о причинах побега, пожимают плечами и не находят слов. Причины пытается объяснить мама Артема Инна Мурчакова:
— Свободы захотелось. А в школе требуют дисциплины. Дошло до того, что он не мог заставить себя ходить на уроки. Дома отношения со старшей сестрой очень напряженные. Она у меня отличница, учится в университете. Брат с трудным характером ее раздражает. А я не могу уделить ему много внимания: одна воспитываю двоих детей, поэтому всегда на работе.
Похожая ситуация и у Каролины. Выполнять правила, установленные взрослыми, ей нелегко. К слову, гродненские ребята — не единственные, кто решил не просто уйти из дома, но и затеряться в чужом городе. Объявленный в розыск 13–летний Х. из Сморгони в августе нашелся в Кобрине. Когда милиционеры задержали его во время прогулки по городу, парнишка привел все те же причины ухода: надоели мамины нравоучения и школа.
У кандидата педагогических наук, доцента кафедры педагогики и психологии детства Гродненского государственного университета имени Янки Купалы Марины Салтыковой–Волкович богатый опыт работы с трудными подростками. В свое время она работала завучем в школе и знает, что учитель с каждым трудным ребенком должен работать индивидуально. Причем строгость и угрозы только усиливают внутренний дискомфорт подростка и заставляют его все больше замыкаться в собственном неуютном мирке:
— В моей практике был случай, когда в нашу школу перевели сложного мальчика. Из–за его агрессивного поведения одноклассники объявили ему бойкот. Не отставали и учителя: относились к ребенку неприязненно и даже не давали себе труда это скрывать. Мальчик стал пропадать. Поэтому пришлось вмешаться мне. Я поговорила с классом и попросила ребят дать мальчику второй шанс, а ему объяснила, что конкретно он делает неправильно. Посоветовала, как поступить для того, чтобы у него сложились нормальные отношения с окружающими. Само собой, дала установку учителям — быть с ним мягче и добрее. В результате ребенок почувствовал поддержку одноклассников, благожелательность учителей и сам поменял свое поведение.
Марина Салтыкова–Волкович уверена, что к крайним поступкам, в том числе к побегу из дома, детей подталкивает грубость и холодность окружающих. Там, внутри, наедине с самим собой, ему становится уютнее, чем в отношениях с людьми. Немного больше внимания и доброты — и ребенок выйдет из своего кокона, раскроется, почувствует необходимость в друзьях и близких.
Заведующий кафедрой возрастной и педагогической психологии ГрГУ имени Янки Купалы, кандидат психологических наук Оксана Шульга причины подростковых побегов для себя уже сформулировала. По ее мнению, чаще всего дети убегают из семьи, чтобы продемонстрировать свою «взрослость», чтобы таким образом сказать родителям: «Мы выросли, и решения насчет того, как нам жить, будем принимать сами». Когда у ребенка нет возможности заявить об этом открыто, он и прибегает к такому жестокому способу. Но это не единственная причина:
— Иногда дети убегают, потому что боятся наказания, это реакция протеста на чрезмерные требования родителей, грубость или, наоборот, отсутствие внимания с их стороны. Нередко побеги из дома возможны из–за отсутствия контроля со стороны родителей и предоставления детей самим себе. Бывают фантазеры, ищущие приключений. По данным многих исследований, подростки, которые совершают побеги, обычно из внешне благополучных семей среднего достатка. К сожалению, родители часто забывают, что у любого ребенка есть потребность не только в пище и одежде, но и в накоплении опыта, ярких впечатлениях, разнообразном образе жизни, которые тоже должны удовлетворяться каждый день. Бывает, дети убегают, чтобы обратить на себя внимание, когда появляется новый член семьи. Например, братик, сестричка или отчим.
Специалисты в один голос утверждают: каждый добровольный уход ребенка — это серьезный повод задуматься об отношениях в семье и уделить больше внимания сыну или дочери. Во время разговора с семьями сбежавших из Гродно детей я обратила внимание на одну интересную деталь: мамы зачастую перебивали своих детей, желая скорее высказать свою точку зрения, которую они считают неоспоримо правильной. На некоторые свои вопросы я так и не услышала ответа от детей. За них, буквально перебивая на полуслове, с непонятным упорством продолжали отвечать взрослые. Может быть, стоит немного помолчать? Выслушать ребенка от начала до конца, не перебивая и не делая далеко идущих выводов из обрывков неумело, по–детски сформулированных фраз? И даже если услышите грубость — не бросаться демонстрировать власть или силу. Ребенок наконец–то высказался. Пусть без дипломатии. Проанализируйте суть его претензий, а не слова, которыми он их высказал: может, взрослый действительно был неправ? Может, стоит извиниться и начать все с нового листа, стараясь избегать дальнейших взаимных обид?
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Андрей АВТУХ, старший инспектор управления охраны правопорядка и профилактики УВД Гродненского облисполкома:
— В целом ситуация с исчезнувшими по собственной воле детьми у нас лучше, чем лет 10 назад, когда популярностью у подростков пользовались компьютерные клубы. Например, в 2003 году от родителей было принято 176 заявлений о пропавших ребятах. В основном мы находили их в заведениях подобного рода. С января этого года в розыск в области объявлялись 33 ребенка, некоторые уходили неоднократно. Например, 16–летняя М. из Гродно сбегала из родительского дома 5 раз. В прошлом году уходили 49 человек. В основном это школьники 13 — 16 лет из неполных семей. Примерно две трети из них — девочки. Они взрослеют раньше. Но приведенные выше цифры — это только те дети, родители которых обратились за помощью в милицию. В целом же мы задерживаем по ночам намного больше несовершеннолетних. Например, только в этом году к административной ответственности за то, что их дочери или сыновья были обнаружены на улице после 11 часов вечера, были привлечены 460 родителей. Поверьте, таких случаев куда больше. Но милиционеры тоже люди. Им жалко родителей, и зачастую они не дают делу официальный ход.
Катерина ЧАРОВСКАЯ, «Советская Белоруссия» № 204 (24834) от 22 октября 2015 г.
Недавнее исчезновение двух гродненских школьников вызвало широкий резонанс. Только спустя 4 дня после ухода 12–летнего Артема и 14–летнюю Каролину обнаружили в Минске. Дети курили на вокзале и тем самым привлекли внимание патрульных. Позже оказалось, что подростки даже не намеревались возвращаться домой. Были уверены, что в столице у них получится найти нехитрую работу для того, чтобы обустроить свой быт без родителей и школы. Мне удалось встретиться с ребятами и их мамами и поговорить по душам.
Обе семьи винят в организации побега друг дружку. Артем не впервые задерживается на улице. Частенько его ночью и даже под утро возвращала домой милиция. Но и Каролина — «путешественница» со стажем. Вместе они и раньше, бывало, загуливались до утра.
Сейчас, сидя напротив меня, ребята охотно рассказывают историю своих приключений: как спали в подъезде, положив школьные рюкзаки под голову, как попрошайничали на улицах, когда не было денег на еду, как на выпрошенные деньги покупали сосиски, хлеб, салат и конфеты. Но когда речь заходит о причинах побега, пожимают плечами и не находят слов. Причины пытается объяснить мама Артема Инна Мурчакова:
— Свободы захотелось. А в школе требуют дисциплины. Дошло до того, что он не мог заставить себя ходить на уроки. Дома отношения со старшей сестрой очень напряженные. Она у меня отличница, учится в университете. Брат с трудным характером ее раздражает. А я не могу уделить ему много внимания: одна воспитываю двоих детей, поэтому всегда на работе.
Похожая ситуация и у Каролины. Выполнять правила, установленные взрослыми, ей нелегко. К слову, гродненские ребята — не единственные, кто решил не просто уйти из дома, но и затеряться в чужом городе. Объявленный в розыск 13–летний Х. из Сморгони в августе нашелся в Кобрине. Когда милиционеры задержали его во время прогулки по городу, парнишка привел все те же причины ухода: надоели мамины нравоучения и школа.
У кандидата педагогических наук, доцента кафедры педагогики и психологии детства Гродненского государственного университета имени Янки Купалы Марины Салтыковой–Волкович богатый опыт работы с трудными подростками. В свое время она работала завучем в школе и знает, что учитель с каждым трудным ребенком должен работать индивидуально. Причем строгость и угрозы только усиливают внутренний дискомфорт подростка и заставляют его все больше замыкаться в собственном неуютном мирке:
— В моей практике был случай, когда в нашу школу перевели сложного мальчика. Из–за его агрессивного поведения одноклассники объявили ему бойкот. Не отставали и учителя: относились к ребенку неприязненно и даже не давали себе труда это скрывать. Мальчик стал пропадать. Поэтому пришлось вмешаться мне. Я поговорила с классом и попросила ребят дать мальчику второй шанс, а ему объяснила, что конкретно он делает неправильно. Посоветовала, как поступить для того, чтобы у него сложились нормальные отношения с окружающими. Само собой, дала установку учителям — быть с ним мягче и добрее. В результате ребенок почувствовал поддержку одноклассников, благожелательность учителей и сам поменял свое поведение.
Марина Салтыкова–Волкович уверена, что к крайним поступкам, в том числе к побегу из дома, детей подталкивает грубость и холодность окружающих. Там, внутри, наедине с самим собой, ему становится уютнее, чем в отношениях с людьми. Немного больше внимания и доброты — и ребенок выйдет из своего кокона, раскроется, почувствует необходимость в друзьях и близких.
Заведующий кафедрой возрастной и педагогической психологии ГрГУ имени Янки Купалы, кандидат психологических наук Оксана Шульга причины подростковых побегов для себя уже сформулировала. По ее мнению, чаще всего дети убегают из семьи, чтобы продемонстрировать свою «взрослость», чтобы таким образом сказать родителям: «Мы выросли, и решения насчет того, как нам жить, будем принимать сами». Когда у ребенка нет возможности заявить об этом открыто, он и прибегает к такому жестокому способу. Но это не единственная причина:
— Иногда дети убегают, потому что боятся наказания, это реакция протеста на чрезмерные требования родителей, грубость или, наоборот, отсутствие внимания с их стороны. Нередко побеги из дома возможны из–за отсутствия контроля со стороны родителей и предоставления детей самим себе. Бывают фантазеры, ищущие приключений. По данным многих исследований, подростки, которые совершают побеги, обычно из внешне благополучных семей среднего достатка. К сожалению, родители часто забывают, что у любого ребенка есть потребность не только в пище и одежде, но и в накоплении опыта, ярких впечатлениях, разнообразном образе жизни, которые тоже должны удовлетворяться каждый день. Бывает, дети убегают, чтобы обратить на себя внимание, когда появляется новый член семьи. Например, братик, сестричка или отчим.
Специалисты в один голос утверждают: каждый добровольный уход ребенка — это серьезный повод задуматься об отношениях в семье и уделить больше внимания сыну или дочери. Во время разговора с семьями сбежавших из Гродно детей я обратила внимание на одну интересную деталь: мамы зачастую перебивали своих детей, желая скорее высказать свою точку зрения, которую они считают неоспоримо правильной. На некоторые свои вопросы я так и не услышала ответа от детей. За них, буквально перебивая на полуслове, с непонятным упорством продолжали отвечать взрослые. Может быть, стоит немного помолчать? Выслушать ребенка от начала до конца, не перебивая и не делая далеко идущих выводов из обрывков неумело, по–детски сформулированных фраз? И даже если услышите грубость — не бросаться демонстрировать власть или силу. Ребенок наконец–то высказался. Пусть без дипломатии. Проанализируйте суть его претензий, а не слова, которыми он их высказал: может, взрослый действительно был неправ? Может, стоит извиниться и начать все с нового листа, стараясь избегать дальнейших взаимных обид?
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Андрей АВТУХ, старший инспектор управления охраны правопорядка и профилактики УВД Гродненского облисполкома:
— В целом ситуация с исчезнувшими по собственной воле детьми у нас лучше, чем лет 10 назад, когда популярностью у подростков пользовались компьютерные клубы. Например, в 2003 году от родителей было принято 176 заявлений о пропавших ребятах. В основном мы находили их в заведениях подобного рода. С января этого года в розыск в области объявлялись 33 ребенка, некоторые уходили неоднократно. Например, 16–летняя М. из Гродно сбегала из родительского дома 5 раз. В прошлом году уходили 49 человек. В основном это школьники 13 — 16 лет из неполных семей. Примерно две трети из них — девочки. Они взрослеют раньше. Но приведенные выше цифры — это только те дети, родители которых обратились за помощью в милицию. В целом же мы задерживаем по ночам намного больше несовершеннолетних. Например, только в этом году к административной ответственности за то, что их дочери или сыновья были обнаружены на улице после 11 часов вечера, были привлечены 460 родителей. Поверьте, таких случаев куда больше. Но милиционеры тоже люди. Им жалко родителей, и зачастую они не дают делу официальный ход.
Катерина ЧАРОВСКАЯ, «Советская Белоруссия» № 204 (24834) от 22 октября 2015 г.
