Когда свидетели молчат: в УСК по Минской области рассказали, как расследуют преступления по избиению малолетних детей

Жуткие истории, в которых родители избивают своих малолетних детей, к сожалению, не новы. Очередной шокирующий случай, закончившийся смертью ребенка, на днях случился в Зельвенском районе. Сегодня мы расскажем о подробностях этого дела, а также о другом малоизвестном печальном инциденте.

В минувшие выходные страну всколыхнула новость об избиении четырехлетней девочки собственным отцом в Зельвенском районе. Уже в понедельник история получила трагическое продолжение: малышка, попавшая в реанимацию с множественными повреждениями и в бессознательном состоянии, не выжила. Этим делом сейчас занимается УСК по Гродненской области. Уголовное дело возбуждено против 25-летнего местного жителя.

По данным следствия, трагедия произошла 18 октября. Примерно в 23.30 медики сообщили, что к ним доставили ребенка в тяжелом состоянии. Вечером отец избил девочку за то, что она его ослушалась. Мужчина стал трясти дочь, наносил удары руками и ногами, бросал ее. Малышка потеряла сознание. Испугавшись, фигурант вызвал медиков, а до их приезда сам пытался оказать помощь. Пострадавшую госпитализировали, но в воскресенье она скончалась, не приходя в сознание. Отца девочки задержали, его подозревают в покушении на убийство заведомо малолетнего.

Следствие установило, что девочка и ее сестра 2016 года рождения воспитывались отцом. Кстати, на теле сестрички тоже обнаружили повреждения. Дети раньше уже изымались из семьи: находились в социально опасном положении. Однако год назад были возвращены. Известно, что их мать лишена родительских прав. С подозреваемым и его сожительницей провели проверки показаний на месте, допрошены свидетели, назначены экспертизы. Расследование уголовного дела продолжается.

Подобные расследования относятся к редкой и сложной категории дел. Сегодня в УСК по Минской области на примере другого случая нам рассказали, как раскрывают такие преступления. До сего дня об истории, произошедшей в Любанском районе почти год назад, широкая общественность не знала. Однако местные жители тот криминальный случай, не попавший в СМИ, вспоминают до сих пор. В ноябре 2018-го в районную больницу принесли избитую 3-месячную девочку. Ее словно ударили по голове каким-то широким плоским предметом... Как ребенку причинили жуткие травмы? У кого поднялась рука? Смогли ли врачи спасти младенца?

Все началось со звонка в милицию. «Врач-хирург Любанской ЦРБ сообщил: в приемное отделение доставили девочку с тяжелейшими травмами головы. Диагностирован закрытый перелом черепа, ушибы мягких тканей лица, ссадины, гематомы... На место тут же прибыла следственно-оперативная группа. Стали разбираться. Установили, что ребенок проживает с родителями, состоящими в незарегистрированном браке, и братом 2017 года рождения», – рассказывает замначальника управления процессуального контроля УСК по Минской области Виктор Альхимович. Только вот в медучреждение пострадавшую принесли вовсе не родители. В дом к семье заглянула тетя девочки. Приехала проведать брата и его сожительницу. Они в тот момент были сильно пьяны. Когда женщина приблизилась к кроватке с младенцем, увидела на лице ссадины и гематомы. Взяла племянницу и побежала в больницу. Неизвестно, была бы девочка жива, появись родственница на сутки позже.

Вскоре выяснилось, что оба малолетних находились в социально опасном положении. Родители, выбирая между детьми и алкоголем, предпочтение, похоже, отдавали второму. Представители органов опеки и попечительства уже год как наблюдали за этой семьей: дверь частенько открывали в нетрезвом виде мать или отец детей. Екатерина (имена в тексте изменены по этическим причинам) разведена. От прежнего брака у нее осталось двое детей. Правда, их воспитывает бывший супруг: женщину лишили родительских прав. Судима за уклонение от уплаты алиментов. Сейчас же молодая мать находилась в декретном отпуске, а отец официально нигде не работал. Семью, по сути, кормили 3-месячная дочь и полуторагодовалый сын. Пособие по ухо­ду за ними, за исключением не­­официальных подработок, было единственным доходом. Но тратились эти деньги, мягко говоря, не по назначению. Иногда в доме не имелось минимального набора продуктов, причем в пустом шкафчике стояла начатая бутылка водки. Судя по всему, родители считали рюмку, наполненную до краев, важнее сытых малышей. Неудивительно, что людей с такой некрасивой характеристикой заподозрили в причинении тяжких телесных повреждений собственной дочери.

Во время первых допросов события разворачивались довольно непредсказуемо. Родители пострадавшей полностью отрицали, что нанесли увечья: якобы ничего не знали. Но как они объяснят найденные в доме окровавленные ползунки, детскую шапочку, рубашку? Неужели, переодевая дочь, не заметили следов? Задержанные понимали: эти вопросы не могут остаться без ответа. И через некоторое время Екатерина вдруг призналась – ее рук дело. Дочь Юля не могла успокоиться. Тогда пьяная мать дважды ударила младенца ладонью по голове. Но вскоре подозреваемая почему-то отказалась и от этих показаний. Выдвинула другую версию: возможно, с Юлей играл ее старший брат – он мог ударить какой-то игрушкой. Но разве мальчик обладал достаточной силой, чтобы причинить столь серьезные травмы? Экспертиза позже подтвердила несостоятельность этой версии.

Виктор Альхимович говорит, что сложность дел, в которых пострадавшими становятся малолетние, заключается в отсутствии очевидцев: «Непросто установить все обстоятельства, когда нет никакой свидетельской базы. Как правило, кроме фигуранта и потерпевшего момент преступления никто не видел. Виновный заинтересован в безнаказанности, а ребенок, если и выжил, еще настолько мал, что не умеет разговаривать. Все должно строиться на скрупулезном сопоставлении показаний и результатов проведенных экспертиз, тщательной проверке версий подозреваемого, следовой картине. Такие расследования достаточно редки. Но каждое из них непременно вызывает волну обсуждений в обществе». В этой истории девочка и ее полуторагодовалый брат не могли дать показания, мать и сожитель – напрямую заинтересованные лица.

Наконец с подозреваемой установили психологический контакт. Тогда и выяснили шокирующую деталь, позволившую продвинуться в расследовании. Оказывается, Екатерина постоянно меняла показания, потому что… сама не понимала, как все случилось! Была в то время пьяна, а теперь не могла разобраться в происшедшем.

С одной стороны, ситуация стала яснее: вину признали. Но с другой – появилась серьезная загвоздка: сознаваясь, фигурантка больше ничего не могла пояснить. А ведь задача следствия – не просто найти преступника, а установить объективную картину произошедшего, исследовать причины и условия совершения преступления.

После этого подозреваемая рассказала несколько вариантов, при которых могли образоваться травмы. Например, они могли появиться от удара о борт гужевой повозки, на которой недавно ездили в детскую поликлинику мать и ребенок. Или о калитку при входе на дворовую территорию.

В отработке этих версий важнейшую роль сыграли назначенные экспертизы и проверки показаний на месте. Определяли, возможны ли такие телесные повреждения в упомянутых обстоятельствах. Удары о борт повозки или калитку, шлепки ладонью не вязались с характером повреждений. Да и пятна крови обнаружили не на верхней одежде. Следовательно, все произошло в доме. Экспертиза показала: травмы нанесены некой плоской широкой поверхностью. Это могли быть стены, пол… И вдруг Екатерина вспомнила, что недавно ночью уронила девочку. Спросонья, после выпитого накануне спиртного, женщина кормила дочь и не удержала. Ребенок упал на пол с высоты роста взрослого человека. А накануне днем Юлю уронили уже с дивана: пьяная мать уснула и выпустила младенца из рук. Сказала, что заметила плачущего ребенка на полу примерно спустя полчаса. Обращаться за медпомощью Екатерина почему-то не стала.

В деле пришлось устанавливать массу других деталей. Требовалось определить дату случившегося.

1 ноября, незадолго до обращения в ЦРБ, ребенок был в детской поликлинике. Там подтвердили: во время посещения повреждений на девочке не заметили. Детально проанализировав каждый шаг Екатерины, следователи выяснили, что падения ребенка произошли 2 ноября. Позже подозреваемая пыталась списать свои действия на вялость, появившуюся из-за принятия лекарств. Выяснили: указанные женщиной медикаменты не способны оказывать такое воздействие.

Собрав достаточно доказательств, установив все обстоятельства, дело направили в суд. В мае обвиняемую приговорили к 2 годам ограничения свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа. Посчитали, что преступление было совершено по неосторожности. Приняли во внимание и чистосердечное раскаяние. «В таких делах крайне важно на начальном этапе максимально полно зафиксировать картину произошедшего, чтобы потом моделировать и сопоставлять данные. Так при минимальной информации удалось докопаться до истины. Можно сказать, что это образец расследования дел такой категории. Следователи были поощрены», – обращает внимание Виктор Эдуардович.

Не менее важен в этой истории еще один момент. Девочку спасли. Причем не только врачи, но и следователи. На пятый день после возбуждения уголовного дела состоялось заседание комиссии по делам несовершеннолетних. На нем рассмотрели внесенное следствием представление. Решение – изъять детей из семьи. Доказав вину матери и уделив внимание этому моменту, сотрудники СК, возможно, уберегли Юлю от будущих угроз. Сейчас она и ее брат находятся в Слуцком доме ребенка. Это грустно, но, похоже, там о них позаботятся лучше.

Ян Жур, «СБ. Беларусь сегодня», 23 октября 2019 г.