Почему дети и взрослые неохотно идут за помощью к психологу и что нужно обязательно рассказать подрастающему поколению?
В начале сентября в Минске открыли Республиканский центр психологической помощи. Работают в нем ученые и преподаватели Института психологии БГПУ имени Максима Танка. Это специалисты-практики, которые знают, как помочь тем, кто оказался в сложной жизненной ситуации. Их задача – не только вытянуть человека из кризисного состояния, но и скоординировать действия школьных психологов. Ведь именно они на местах могут распознать тревожные признаки, накаляющуюся обстановку в детско-учительском коллективе и не допустить, чтобы конфликт разгорелся. О том, что такой центр нужен, заговорили после трагедии в Столбцах. А в середине сентября в одной из гомельских школ разразился скандал: в интернет попало видео конфликта между учеником и его педагогом. Свидетелями стали десятки тысяч людей.
Что нужно делать, чтобы не допустить таких ситуаций? Какая роль отводится центру психологической помощи? Кто стал его первым посетителем? Об этом беседуем с начальником республиканского центра, практикующим семейным психологом Ольгой Матюховой.
– Ольга Викторовна, кто уже обратился к вам за помощью?
– В первую очередь – психологи, работающие в учреждениях образования, от них поступил запрос о повышении квалификации. Наша задача – сформировать региональную сеть кризисных психологов по всей стране, которые смогут оперативно реагировать на критические события на местах. Такая необходимость давно назревала. В повседневную жизнь вошли понятия «суицид», «насилие», «буллинг». Количество обращений в психологические службы растет. В обществе постепенно развиваются психологическая культура, понимание того, что в одиночку со своей проблемой порой не справиться.
– Психологическая культура растет, но все равно многие не умеют справляться с конфликтами.
– Дети растут в информационно перенасыщенном пространстве. Они не знают жизни без гаджетов. Взрослые любят сравнивать современных ребят с собой, но в их возрасте. Это неправильно. У нынешнего поколения есть доступ к моментальному получению информации. А какого она характера – вопрос. Этот поток влияет на развитие детей, их мировосприятие, даже на их психологическое состояние и поведение.
– Стоит ли ограничивать доступ к информации?
– Скорее обучать подрастающее поколение информационной культуре. Распространено такое явление, как кибербуллинг – травля в Сети. Задача взрослых – защитить детей от возможных опасностей в интернете. Большинство ребят считают: то, что они делают в виртуальном мире, остается за кадром, скрыто от общества. А вести себя там нужно так же, как и в реальной жизни. Но дети экспериментируют, прощупывают границы дозволенного, не осознавая последствий. Например, подросток выкладывает в Интернет ролик о том, как он выбрасывает в реку арендованный велосипед, демонстрируя свою удаль. Видео моментально разлетается по Всемирной паутине, выходит на всеобщее обозрение. Ребенок вряд ли предполагал, что его шалость раскроется таким образом, а за это серьезное правонарушение понесут ответственность родители. Я бываю на стажировках в других странах и знаю, что, скажем, в Германии, вопросы фото- и видеосъемки законодательно строго регламентированы. Если делаю снимок своей семьи, а в кадр попал случайный прохожий, следует его предупредить, спросить разрешение об использовании кадра.
– Учителя не стесняются приходить к психологу?
– Педагог – профессия, которая требует большой отдачи. Учителя как никто другой подвержены эмоциональному выгоранию.
Но я бы не стала выделять их в отдельную категорию. Повторюсь, в обществе в целом растет понимание того, что лучше обратиться за помощью к специалисту, а не заниматься самокопанием. В каждой школе есть штатный психолог. Однако приходится сталкиваться с тем, что дети и взрослые не обращаются к нему. Думают, что их личная проблема может получить огласку. Но общение со специалистом носит конфиденциальный характер. Исключение – выявленная угроза жизни ребенка или заявление о факте насилия. Тогда психолог связывается с родителями и сообщает в правоохранительные органы. Кстати, в моей практике было много случаев, когда именно школьные психологи раскрывали неблагополучие в семье.
– Благоприятный психологический климат в школе – это когда нет конфликтов?
– Не всегда их следует рассматривать как что-то сугубо негативное. Комфортная психоэмоциональная среда, скорее всего, взаимоуважение всех участников образовательного процесса: родителей, детей, педагогов и администрации. Что касается учителей, то они должны быть готовы к саморазвитию, не бояться учиться у воспитанников. В 2016 году в России провели масштабное исследование с участием малышей и подростков. В результате опубликовали 30 фактов о современной молодежи. Там говорится, что у них клиповое мышление, быстрее взрослых ориентируются в стремительно меняющейся жизни, общаются со старшими на равных и многое другое. Педагогам важно учитывать эту информацию в своей профессиональной деятельности.
Для подготовки кризисных психологов в Минске разработали обучающий курс-практикум. Планируется, что его посетят 119 педагогов-психологов из всех регионов. Эти специалисты потом будут работать на местах – в учреждениях образования. Центр окажет поддержку. Ольга Матюхова говорит, что это мировая практика: чтобы психолог был объективным, необходимо наставничество более опытного специалиста.
Справочно
В США, Франции, Израиле школьные психологи занимаются исключительно профориентацией. Для решения конфликтных, проблемных вопросов созданы социальные службы. Они независимы от учреждения образования. Школа заявляет о тревожной ситуации – и туда приезжает специалист-психолог, прорабатывает конфликт.
Юлия Бурдо, агентство «Минск-Новости»
(фото Сергея Пожоги)
